Далматовский монастырь оказался совсем не таким, как я ожидала.
Начать с того, что я почему-то была уверена, что от Далматово до него ещё пилить и пилить - возможно, по аналогии с Саввино-Сторожевским монастырём в Звенигороде и Абалакским монастырём под Тобольском. Последний, правда, не так чтобы сильно наотшибе от одноимённого села, но всё равно как-то отдельно, на высоком берегу Иртыша, лицом к богу, так сказать, а к мирской жизни, как бы это помягче... тылом.
Вот и тут я представляла - живут себе монахи вдали от городской суеты (хотя какая уж там суета в Далматово, сами видели), пасут коров, пекут хлеб, льют восковые свечи (это я фотовыставку Андрея Хитайленко вспомнила), думают о вечном.
А монастырь-то оказался прямо в центре города, под зубчатыми стенами бельё на верёвках сушится и дядька с авоськой катит по тропинке на велосипеде.
А ещё Далматовский монастырь оказался на редкость душевным и непафосным - может, потому, что до сих пор ещё находится (и, судя по всему, долго ещё будет находиться) в стадии восстановления, и от этого выглядит менее официальным и каким-то... более настоящим, что ли.
Дряхлые белые стены, поросшие травой и золотистым дроком, пушистые ухоженные котики в трогательных самодельных ошейничках греются на солнце и охотно позируют умилённым паломникам с айфонами, привратник - сухонький приветливый старичок в рясе, к которому так и хочется напроситься во внученьки, чтобы летними вечерами бездумно сидеть у его ног на траве, тиская звонко мурлыкающую дымчатую кошку; розовый пряничный замок свежеотремонтированной церкви Всех Скорбящих Радосте и кирпично-ржавая громада обезображенного перестройками в попытках подогнать здание под производственные нужды и полуразваленного ныне Успенского собора, пока ещё не дождавшегося реставрации...
И над всем этим огромное небо и облака - то торжественно белые, благостные и неторопливые, то тревожные, серо-сизые, похожие на мазки серой краской по акварельной бумаге.
Вечность.
Замечательно сформулировала это ощущение Донна:
...Не удержусь и процитирую сайт монастыря: В 1933 году в Скорбященской церкви разместился колхозно-совхозный театр. В 1941 г. на территории монастыря был образован сборный пункт для новобранцев, в годы Великой Отечественной войны действовали госпиталь, пекарня, Дом культуры, курсы усовершенствования комсостава. В 1945 г. на территории Далматовского монастыря был организован завод молочного машиностроения «Старт», в усыпальнице основателя Далматовского монастыря размещалось гальваническое производство, затем прачечная.
И вот - ни молокозавода, ни прачечной, ни усовершенствованного комсостава - стоят древние стены, плывут облака, звонят колокола, белый толстый кот спит на скамейке. Все прошло, как с белых яблонь дым. Тут и начинаешь понимать, что в конце концов, какие бы спектакли ни ставили в колхозно-совхозном театре абсурда, все устаканится и, как говорится, будет ласковый дождь. (с)
