Все эти месяцы я воздерживалась от продолжения речевки "Слава нації"... Сегодня "Смерть ворогам!" вырвалось у меня совершенно непринужденно. И очень искренне.
Это я совершенно случайно зашла по ссылке в журнал обычной киевской женщины немного за тридцать. Хорошего и милого человека, скорее всего.
Когда-то я собиралась написать чисто теоретическое, ни к чему не обязывающее философское эссе "Герои и мученики". О роли мучеников в революционной мифологии. Теперь писать что-то подобное нет смысла, жизнь обгоняет мечту.
Всё и так видно невооружённым глазом.
Чем больше трупов и сожжённых зданий, тем сильнее взаимная ненависть, тем дальше уходят обе противоборствующие стороны в пространство героического мифа.
Тем глуше голос разума, тем мизернее вероятность благополучного и мирного исхода, потому что миф не знает оттенков и полутонов, для мифа не существует компромиссов, и единственный путь разрешения конфликта в мифологическом пространстве - битва не на жизнь, а на смерть, до победы одной стороны и полного физического истребления другой.
И ни та, ни другая сторона уже не задумывается о том, что для хлопка нужны две ладони.
И вопрос: а был ли другой вариант исхода - ещё тогда, до первых смертей - уже как-то и не всплывает; а другой важный вопрос "А стоило оно того?.." - и вовсе воспринимается кощунством.
Потому что, как я уже писала неоднократно, мученичество за дело или идею автоматически освящает это дело или эту идею вне зависимости от их конкретного наполнения. Ведь не может быть плохим дело, за которое столько хороших людей отдали жизни, правда?
И каждая новая жертва автоматически увеличивает счёт, предъявляемый противнику, всё больше и больше стирая промежуточные краски и оттенки, пока жизнь не превращается в контрастное чёрно-белое кино, где они - кровавые злодеи и убийцы, а мы и наши союзники, конечно, все в белом и на белом коне. Герои.
А я смотрю на фотографии сожжённого, обезображенного Киева и в сто пицотый раз думаю о том, как было бы хорошо, если бы у нас было чуть поменьше героев и чуть побольше людей, умеющих просчитывать последствия своих поступков. Даже самых благородных и героических. Потому что и сколь угодно благие и возвышенные намерения без надлежащей дружбы с головой приводят известно куда.