Перечитывая дневники Миклухо-Маклая
Наконец-то нашла время откопать в библиотеке "Человека с Луны". Когда-то у меня была эта книга, но после моего переезда с маминой квартиры она безнадёжно пострадала в каком-то мелком бытовом катаклизме, а найти аналог на букинистических развалах пока не удалось.
Смакую второй день. Николай Николаевич великолепен.
Вот, допустим первая высадка на туземный берег, совершенно неизвестно, как примет пришельцев местное население. Теоретически, в любую секунду возможно нападение толпы вооружённых папуасов. И что же?
"Наконец, в одном месте берега, между деревьями, я заметил белый песок, быстро направился к этому месту, оказавшемуся очень уютным и красивым уголком; высадившись тут, увидал узенькую тропинку, проникавшую в чащу леса. Я с таким нетерпением выскочил из шлюпки и направился по тропинке в лес, что даже не отдал никаких приказаний моим людям, которые занялись привязыванием шлюпки к ближайшим деревьям".
Можете называть это глупостью, неосторожностью, ребячеством,
Или вот первое знакомство со своими будущими соседями:
"В то время как я подходил к другой хижине, послышался шорох. Оглянувшись в направлении, откуда слышался шорох, увидал в недалёких шагах как будто выросшего из земли человека, который поглядел секунду в мою сторону и кинулся в кусты. Почти бегом пустился я за ним по тропинке, размахивая красной тряпкой, которая нашлась у меня в кармане. Оглянувшись и видя, что я один, без всякого оружия, и знаками прошу подойти, он остановился. Я медленно приблизился к дикарю, молча подал ему красную тряпку, которую он принял с видимым удовольствием и повязал ее себе на голову."
"Пока мы стояли среди площадки, из-за деревьев и кустов стали показываться дикари, не решаясь подойти и каждую минуту готовые обратиться в бегство. Они молча и не двигаясь стояли в почтительном отдалении, зорко следя за нашими движениями. Так как они не трогались с места, я должен был каждого отдельно взять за руку и притащить, в полном смысле слова, к нашему кружку. Наконец, собрав всех в одно место, усталый, сел посреди их на камень и принялся наделять разными мелочами: бусами, гвоздями, крючками для ужения рыбы и полосками красной материи."
На самом деле, дневник первого пребывания Миклухо-Маклая в Новой Гвинее надо цитировать от начала до конца, он читается, как песня, на одном дыхании. Поэтому ограничусь ещё только одной цитатой:
"Мне не хотелось селиться в самой деревне и даже вблизи её, во-первых, потому, что не знал ни характера, ни нравов моих будущих соседей; во-вторых, незнакомство с языком лишало возможности испросить на то их согласие; навязывать же моё присутствие я считал бестактным..."
"Незнакомство с языком лишало возможности испросить на то их согласие; навязывать же моё присутствие я считал бестактным..." - это в те времена, когда в глазах просвещённых европейцев папуасы и прочие "дикари" стояли примерно на одном уровне со зверюшками... Собственно, на этом можно и остановиться. Гештальт закрыт, как говорит одна моя знакомая, не правда ли?
Смакую второй день. Николай Николаевич великолепен.
Вот, допустим первая высадка на туземный берег, совершенно неизвестно, как примет пришельцев местное население. Теоретически, в любую секунду возможно нападение толпы вооружённых папуасов. И что же?
"Наконец, в одном месте берега, между деревьями, я заметил белый песок, быстро направился к этому месту, оказавшемуся очень уютным и красивым уголком; высадившись тут, увидал узенькую тропинку, проникавшую в чащу леса. Я с таким нетерпением выскочил из шлюпки и направился по тропинке в лес, что даже не отдал никаких приказаний моим людям, которые занялись привязыванием шлюпки к ближайшим деревьям".
Можете называть это глупостью, неосторожностью, ребячеством,
Или вот первое знакомство со своими будущими соседями:
"В то время как я подходил к другой хижине, послышался шорох. Оглянувшись в направлении, откуда слышался шорох, увидал в недалёких шагах как будто выросшего из земли человека, который поглядел секунду в мою сторону и кинулся в кусты. Почти бегом пустился я за ним по тропинке, размахивая красной тряпкой, которая нашлась у меня в кармане. Оглянувшись и видя, что я один, без всякого оружия, и знаками прошу подойти, он остановился. Я медленно приблизился к дикарю, молча подал ему красную тряпку, которую он принял с видимым удовольствием и повязал ее себе на голову."
"Пока мы стояли среди площадки, из-за деревьев и кустов стали показываться дикари, не решаясь подойти и каждую минуту готовые обратиться в бегство. Они молча и не двигаясь стояли в почтительном отдалении, зорко следя за нашими движениями. Так как они не трогались с места, я должен был каждого отдельно взять за руку и притащить, в полном смысле слова, к нашему кружку. Наконец, собрав всех в одно место, усталый, сел посреди их на камень и принялся наделять разными мелочами: бусами, гвоздями, крючками для ужения рыбы и полосками красной материи."
На самом деле, дневник первого пребывания Миклухо-Маклая в Новой Гвинее надо цитировать от начала до конца, он читается, как песня, на одном дыхании. Поэтому ограничусь ещё только одной цитатой:
"Мне не хотелось селиться в самой деревне и даже вблизи её, во-первых, потому, что не знал ни характера, ни нравов моих будущих соседей; во-вторых, незнакомство с языком лишало возможности испросить на то их согласие; навязывать же моё присутствие я считал бестактным..."
"Незнакомство с языком лишало возможности испросить на то их согласие; навязывать же моё присутствие я считал бестактным..." - это в те времена, когда в глазах просвещённых европейцев папуасы и прочие "дикари" стояли примерно на одном уровне со зверюшками... Собственно, на этом можно и остановиться. Гештальт закрыт, как говорит одна моя знакомая, не правда ли?
