С хлопьев, летящих на землю свинцом.
И, непременно, с началом пристойным,
Но, неизменно, с печальным концом. (с)
Забавно, что плохо знающие меня знакомые цивилы считают меня экстремалкой.
Вообще-то, я жуткая трусиха.
Я боюсь множества вещей - крыс, змей, пауков, ремонта, слова "навсегда", и много чего ещё.
Вот и сейчас - начиная примерно с третьего декабря - я сижу и тихонько молюсь: дорогой Боженька, сделай так, чтобы не жахнуло, чтобы вся эта околовыборная эйфория не помешала людям удержаться на грани.
Меня как-то не вдохновляет революционная романтика - не в последнюю очередь потому, что плоды революций пожинают, как правило, совсем не те, кто пёр грудью на баррикады во имя светлого будущего. В нашей совсем недавней истории было столько бунтов, революций и гражданских войн, что иногда мне кажется, будто все мы здесь, всё население страны - генетические уроды с атрофированным инстинктом самосохранения. А потом из тени выходили кукловоды и брали власть в свои натренированные руки.
Ребята, я скучный, неромантичный человек. Я не хочу мирового пожара на горе всем буржуям. Более того, я бы очень хотела, чтобы у нас было, как у этих самых буржуев. Чтобы была реальная, а не бутафорская оппозиция. Чтобы партия, стоящая у власти, знала, что, если она будет наглеть или плохо делать порученное ей дело - после следующих выборов в кресле президента будет сидеть представитель другой партии.
Но я не помню ни одного случая, чтобы такое положение дел было достигнуто в результате революции. Потому что любую революцию начинают прекраснодушные интеллигенты, а заканчивают разгулявшиеся люмпены.
Ребята, я обязательно порадуюсь вместе с вами - недели через две-три.
Когда станет ясно, что ОБОШЛОСЬ.