Это только на бумаге так легко и просто пишется - принёс, мол, и всё.
Саня нёс его долго и мучительно. Тело было упитанное, тяжелее и больше санькиного, и Саня нёс его, как тот героический муравей, который, как известно, способен поднять больше собственного веса.
До нашего подъезда тело ещё кое-как доковыляло на своих ногах. Оно даже одолело несколько ступенек до первого этажа. А на первом этаже тело раскинуло руки и плавно ушло вперёд, как парашютист в затяжной прыжок - мой измотанный физически и морально супруг просто не успел его подхватить.
После этого тело перестало поддаваться на провокации и подавать признаки жизни. Отчаявшись вернуть его в вертикальное положение, Саня ухватил тело сзади за ремень и, матерясь, поволок на четвёртый этаж.
На третьем этаже на площадку вышел сосед в компании подгулявших друзей и сказал - ну ты ваще беспредельщик, хрена ли в собственном-то подъезде разборки устраивать. Но когда узнал, что это не разборка, а вовсе даже акция по спасению перебравшего приятеля, помог вознести тело до дверей нашей квартиры.
Когда я вышла из детской, тело лежало во всю длину прихожей на спине и время от времени невнятно мычало. Над левым глазом у него красовался аккуратный багрово-синий кровоподтёк, а над правой бровью вспухала нереально большая, карикатурная шишка - так что выражение "прийти на бровях" вдруг обрело для меня совершенно конкретный и зримый смысл.
Ночь прошла беспокойно, хотя и несколько однообразно.
Тело периодически восставало
Тело покинуло нас утром, пока я отводила в школу Славку - видимо, достаточно протрезвевшее для того, чтобы отпустить его в одиночное плавание.
В следующий раз, сказала я Сане, бери такси - даже если на его оплату придётся потратить последние деньги, отложенные на кусок хлеба для детей - и вези тело
